А жизнь всего одна, или Кухарки за рулем - Марк Альперович

Тут Сергея ждало разочарование. Он знал, что во ВГИК на актерский факультет большой конкурс, но чтобы на 12 актерских мест уже было подано более 600 заявлений, и их прием не закончился!.. Кроме того, в 1954 году был введен новый экзамен «История западноевропейского искусства». Большую часть абитуриентов составляли дети артистов. Пришедшая в приемную комиссию дама средних лет из Воронежа вместе со своей внешне очень привлекательной дочкой шепотом поведала ошарашенному Сергею, что она еще месяц назад приезжала на разведку в институт, и никакой информации о дополнительном экзамене по истории западноевропейского искусства не было. О нем было известно только детям артистов. В прошлом году ее Жанна уже поступала в этот институт, успешно сдала все экзамены, но не была принята, так как с ее типажом уже была дочка известного режиссера. Воровато поглядывая по сторонам, она также сообщила Сергею, что в процессе профильных экзаменов девушек заставляют ходить по сцене почти обнаженными. А у трех девушек были некрасивые трусики, и экзаменатор заставил их снять и ходить по сцене голышом. Тех, кто отказывался это делать, сразу же отчисляли. Одна влиятельная дама, увидев это безобразие, пошла жаловаться проректору. Тот спросил у нее:

– Какой фильм вы смотрели в последнее время? Женщина назвала.

– А как вам понравилась сцена купания юноши и девушки обнаженными?

– Увлекательная, правдиво поставленная сцена, – решила блеснуть своими знаниями в области кинематографии посетительница.

– А вы когда-нибудь присутствовали на съемках фильма?

– Да.

– И сколько человек участвовало в съемках?

– Около пятидесяти.

– Бывает и гораздо больше. Так вот, последний вам вопрос. Согласны ли вы, чтобы ваша дочь в течение нескольких часов перед пятьюдесятью мужчинами и женщинами играла роль в обнаженном виде?

– Конечно, нет!

– Тогда какие претензии вы предъявляете к экзаменатору?

– Но не во всех же фильмах надо купаться обнаженной?

– Нет, не во всех. В некоторых надо целоваться по сто раз за одну съемку, в некоторых – быть жертвой насилия.

– Ну и порядки у вас!

– Таковы порядки в кинематографии, в театре… А вашей девочке лучше пойти, например, в литературный институт. Хотя и там, если она станет писательницей, ей не избежать описания сцен секса. Поэтому мы и отбираем такой контингент, который готов играть жизнь во всем ее многообразии.

Сергей детально изучил «Режиссерские уроки Станиславского» Горчакова, много книг читал о знаменитых артистах: Федотове, Щепкине, Шаляпине и других. Но историю западноевропейского искусства не изучал.

Женщина увидела у Сережи его фотографии, снятые по совету матери, для доказательства фотогеничности, и заметила, что мальчикам с такой внешностью поступать в институт гораздо проще.

Обескураженный Сережа, шагая по улицам Москвы, куда глаза глядят, с тоской думал о том, что в одно мгновение мечта многих лет лопнула, как мыльный пузырь. Отец, как всегда, оказался прав.

Вместе приятели дошли до сквера напротив Большого театра, купили с десяток пирожков с капустой и, с аппетитом их, поглощая, думали каждый о своем. Виктор понял только то, что у Сережи что-то не сложилось, и в душе был рад этому, но внешне это не показывал. Сережа думал, куда он может сунуться со своей гуманитарной подготовкой? Возможность поступать в театральные училища он даже не рассматривал. Ему больше всего хотел учиться пению. Консерватория для него была закрыта, так как он не имел начального музыкального образования. Приятели решили домой не возвращаться. Виктору нужно было на работу лишь на следующий день в ночную смену. Как только стемнело, они, уставшие, устроились на скамейках.

Был теплый июньский вечер. Москва не засыпала. Рядом на скамейках целовались влюбленные парочки. Приятели быстро заснули. Посреди ночи их разбудили толпы выпускников московских школ, у которых выпускные вечера были позднее, чем в школе у Сергея. Они подняли ребят, заставив их встать в общий круг и петь веселые песни. Едва отошедший ото сна Сергей, увидев идиотское выражение лица, ничего не понимающего в происходящем Виктора, неожиданно, даже для себя, гомерически захохотал. А может быть, и вправду, что ни делается, все к лучшему? Уже совсем с другим настроением он стал «беситься» вместе с московскими выпускниками. Когда тебе только восемнадцать лет, оптимизм позволяет преодолевать все невзгоды.

Утром приятели перекусили пирожками с повидлом и начали бесцельно бродить по городу. Уже к одиннадцати часам на одном из зданий Сергей прочел: «Государственный институт театрального искусства имени Луначарского». О существовании театрального института, а не училища, Сергей даже не подозревал.

Приятели вошли в вестибюль института. Из объявления Сережа узнал, что существует факультет музыкальной комедии. Сергей мечтал играть серьезные роли. Что такое музкомедия он знал из рассказов матери. Но оперу Сергей предпочитал оперетте, потому что в ней пели певцы с более мощными голосами. Своим громовым голосом Сережа спросил у двух сидевших за столом женщин, где можно подробно узнать условия приема. В ответ обе женщины, приложив палец к губам, как по команде, прошипели «тс-с-с» и указали пальцем на дверь.

Дверь была приоткрыта. Были слышны звуки рояля и слабенький женский голос, исполняющий известный романс. Сергей побольше приоткрыл дверь. Сидевшая за столом женщина его заметила и знаком предложила ему пройти в помещение. Приятели уселись неподалеку от двери. Как понял Сергей, шло прослушивание абитуриентов для решения вопроса об их допуске к первому туру экзамена по профессии. В зале сидели семь девушек и лишь один юноша.

Девушка закончила пение. Из ее ответов на вопросы экзаменаторов Сережа понял, что она из города Хабаровска, где окончила музыкальное училище, и поет в каком-то ансамбле. Председательствующая, а в ней Сергей узнал известную артистку оперетты Санину, жену легендарного футболиста и хоккеиста Всеволода Боброва, сказала:

– Тембр голоса приятный, у девушки хороший слух и музыкальная подготовка… Но, для оперетты голос слаб.

Сергею невольно пришел на ум анекдот. Один мужчина рассказывал приятелю, что полюбил умную, добрую, красивую девушку. Приятель недоверчиво поинтересовался, есть ли у нее хоть какой-нибудь недостаток. «Есть один небольшой недостаток, – признался мужчина, – она немножко беременна».

Сергей подумал, что, по крайней мере, за слабый голос его не погонят. На смену девушке пришел парень, который где-то работал дирижером. По мнению Сергея, у парня был приятный, но слабый голос, причем с узким диапазоном. Посовещавшись, комиссия рекомендовала парня для прохождения первого тура экзаменов. Неожиданно для Сережи председательствующая обратилась к нему с вопросом:

– А что будете петь вы?

От неожиданности Сергей вскочил и не смог ничего вымолвить. Почувствовав его волнение, председательствующая спросила:

– Вы поете?

Сергей тихо ответил:

– Да.

– Что будете петь?

– «Партия – наш рулевой».

Члены комиссии смущенно переглянулись.

– Ну что ж, начинайте без сопровождения… Аккомпаниатор, по забывчивости, не захватил таких нот, – лукаво заметила Санина.

Ночь, проведенная на скамейке, не прошла для Сергея даром, он сильно охрип.

«Слава борцам, что за правду стояли», – начал Сергей громоподобным голосом, хрипотцой напоминающий голос Леонида Утесова.

Комиссия, естественно, почувствовала контраст в силе звучания голоса Сергея и предыдущих исполнителей, как и разницу в искусстве исполнения.

– А можете ли вы спеть что-либо более легкое? – попросил один из членов комиссии.

Сергей запел арию из «Риголетто»:

– Сердце красавиц склонно к измене и перемене, как ветер мая…

И остановился на половине арии. Дальше слов он не знал. Его мама, имевшая очень сильный голос, но сорвавшая его, всячески препятствовала пению Сергея до момента, пока его голос не установится. Сергей еще пытался спеть «О, Мари», но простуженные связки не позволили ему взять верхние ноты.

– Я сильно простыл за ночь, – угрюмо заметил Сергей.

– А почему вы решили пойти на музкомедию? – спросил один из членов комиссии. – У вас зычный голос, хороший темперамент, внешность. На драматическое отделение вы поступили бы без особого труда.

– На драматическое отделение я не пойду, – потупив взор, заметил Сергей.

– А я в него верю, – вдруг заявила председательствующая Санина. – Я уверена, что уже на первом туре вы измените свое мнение.

Члены комиссии стали мягко ей возражать.

– Под мою личную ответственность, – решительно заявила председательствующая. И, спросив у Сергея фамилию и имя, резюмировала: – Вы допущены к первому туру, – и мягко улыбнувшись, добавила: – Лечите свой голос. Не подведите меня. Надеюсь, хотя бы этот парень не будет нас испытывать патриотическим пением? – обратилась Санина к Виктору.